Юбилейное

В последнее время по каналам «Россия» и «До местечковых хамов у нас была Культура» прошло много интервью с Михаилом Жванецким, в связи с его 75-летием.

Думаю, многим было неприятно смотреть, как этот фигляр запросто зачеркивает то, чем, собственно, и представлял когда-то некоторый общественный интерес. В этом плане ничего нового, верно? Всегда говорила, что никого не стоит сортировать, все прекрасно сортируются сами, самим себе устраивая селекцию при каждом удобном случае.

Однако в этих передачах шло намеренное навязывание очень старого и гнусного стереотипа, не раз сыгравшего дурную шутку со многими поколениями людей. Этот стереотип уже исковеркал не одну человеческую жизнь, а в целом многие поколения в России сделал «потерянными». Мне кажется, что юбиляр решил поучаствовать в этой местечковой кампании — чтоб элементарно «оправдать» юбилейные торжества, за деньги. Как вы понимаете, в такой ситуации необходимо рассмотреть подробнее, на что же тратятся огромные бюджетные средства.

Я не считаю Жванецкого даже остроумным человеком. В нем присутствует живенькая примитивная «афористичность» городских низов. Он не в состоянии даже объединить в связный сюжет обрывки «мыслей». Жанр пьяного еврейского анекдота мне осточертел с тягомотины советских корпоративок.

Со своей высоты я имею полное право рассматривать это «явление» достаточно жестко, поскольку человек, претендующий на какие-то «заслуги» в русской словесности не создал ни одного образа.

Есть какие-то приближения… но их слишком мало, чтобы выделить Жванецкого из бесконечной безликой череды тупо неунывающих хохмачей (кстати, «хохма» — еврейский жаргон). Не стоило ему с его потенциалом назойливо напоминать о себе в последнее время. Не стоило идти на поводу местечкового сельпо, вознамерившегося сделать из этого пустоватого, неумного, но забавного человека — какого-то «житейского философа».

Как Хазанов, решивший сделать о себе много серий, посвященных собственной жизнедеятельности, навсегда излечил самых нестойких от малейшего интереса к собственнной личности, так и Жванецкий, решивший в прежней манере сообщить нечто жизнеутверждающее, оттолкнул от себя единственную аудиторию, которая когда-то в нем слегка нуждалась за неимением лучшего.

Неоднократно подчеркиваю эту местечковую особенность: менталитета нации в евреях нет, у них на этом месте полбашки срезано. Проблемы пищеварения заслоняют почти весь мировоззренческий горизонт. Поэтому, когда Жванецкий начинает говорить о себе, как о представителе нации, рассказывать посторонним, какая нация — «все мы», возникает ряд долгоиграющих последствий.

Квинтэссенция отечественной ментальности, ее свет-мой-зеркальце, которое не устает нам твердить, что мы себе на свете всех милее.

Мы радостно смеемся, еще только подходя к афише с этим именем. В предвкушении узнавания себя. Ну, может быть, не себя конкретно. Вот я слушаю и думаю, что это о соседе. А сосед одновременно думает, что это про меня. И таким образом охватывается весь зрительный зал, которым является вся страна. Все узнают друг друга и так познают себя. И в результате очень, очень себя любят.

Мы вообще уникальная страна, где чем хуже, тем веселее. Где любят пороки и классово ненавидят достоинства. Где любое слово понимается наоборот. Вот сидит на экране активная политикесса и открыто говорит, что она очень умная, но при этом чрезвычайно глупо хихикает. Нормально, Константин, мы же знаем, что к чему и как надо понимать слова в применении к родине. Жванецкий это наше качество претворил в абсолют. Приблизительно так, как Пушкин написал энциклопедию русской жизни и стал нашим всем.

Простите, но Россия — это не Израиль, не Гондурас, здесь уникальная история, за которую можно не просто уважать, но преклоняться перед «этой страной». Однако. как вы видите, уже здесь идет расчет на среднестастистическое быдло, которому не за что себя уважать. Жванецкий ничего не сделал в жизни позитивного, но лезет и всех других уравнивать этим «творчеством». А с какой стати?

Это ничтожество, запамятовавшее свое место. Оно лезет всем навязывать собственное убогое видение. Порадуйтесь за него, у него нет проблем! Его кормят. Непонятно, правда, за что именно.

Простите, но человек, сказавший в момент грабежа государственного сектора, что «жизнь налаживается», поскольку у него теперь есть хорошие турецкие ботинки» — навсегда теряет аудиторию, интересовавшуюся им когда-то в советский период. А другой аудитории он неинтересен, он недостаточно маргинален. Так и болтается от юбилея к юбилею, от давно съеденной рыбки — к желанию примоститься повсюду.

На прошлый 70-летний юбилей местечковое сельпо словословило о Жванецком в типичном уголовном жаргоне. «Хана» — это тоже ведь еврейский жаргон, как и «шмон», «халява». Эти летописцы «энциклопедий русской жизни», в отличие от Пушкина, всех порадовали лишь налетом уголовщинки на Великом и Могучем.

Через Жванецкого можно проследить прогрессирующий паралич ХХ века с гармоническим перебором в ХХI. Когда Жванецкий появился, он стал нашим «Голосом Америки» и «Свободой» в одном симпатичном лице. Мы его слушали, постоянно имея в виду глушилки. Страна диссидентствовала, полагая, что все дело в кремлевских старцах и в щупальцах КПСС, дотянувшихся до каждого дома. Читала в самиздате своих пророков, открывала себе глаза на власть. Жванецкий то ли нечаянно, то ли нарочно стал разлеплять нам глаза на самих себя и в этом смысле продолжил прерванную партией традицию Зощенко. В нем даже сидел потенциальный Салтыков-Щедрин, но не злой на отечественную действительность, а в нее беззаветно влюбленный. Так кот любит мышку — без мышки ему бы хана.

Уж о каких «щупальцах КПСС» и каком «самиздате» идет речь — не знаю. Для того, чтобы сообщить обществу самую простую истину — надо много поработать над собой, к чему Жванецкий был неспособен по умолчанию. И тогда он выдвигался без всякой, упаси боже, «политики» и чего-то действительно важного, да и теперь выдвигается к тому же самому «надежным заслоном».

Не стану плевать на свою жизнь, смиряясь с этими местечковыми назначениями очередного убожества на должность «глотка свободы». Не думаю, что Жванецкий вызывался столь часто в ГКБ, как я, хотя жить свободно и плевать на все условности мне это нисколько не мешало. По этой причине я не могу отнести себя к каким-то «диссидентам», заявить, что якобы подвергалась в советский период каким-то «репрессиям». Другое дело, что меня, в отличие от Жванецкого на корпоративки в обкомах партии не приглашали. Но я это как-то пережила без особых волнений.

Нынче Жванецкий решил, что уже мало осталось в живых советских спецов, поэтому можно солгать по-крупному. На двух общероссийских каналах в период своего обременительного для общества юбилея, он регулярно сообщал, как страдал в советское время.

Так поняла, что «сталинские репрессии», о которых можно устраивать истерики, если аккуратно обойти факт, что не Сталин, а как раз Хрущев возглавлял НКВД в тот самый проклинаемый им же период, — в честь юбилея одесского хохмача решили сдвинуть на поздний советский период.

С такими «передвижками» в области общественных стереотипов сталкивалась неоднократно. Как-то после того, как я не обнаружила никакого «экономического застоя» в 80-х, его попытались «передвинуть» то в 70-е, то в 60-е, динамика экономического роста которых не снилась и сегодняшнему Китаю.

А тут решили от «сталинских» респрессий перейти к пока плохо обсосанной местечковыми политологами теме «советских» репрессий вообще. Смотрела на телевизионные ужимки юбиляра и думала про себя, что ни за какие деньги не стану заниматься сверхурочной работой на своих юбилеях. Если доживу, конечно.

Весь свой юбилей Жванецкий был вынужден лгать за деньги, насколько страшным было последнее советское время для всей страны, как еще много страшилок надо поведать, чтобы российские терпилы поняли, насколько им повезло. Мог бы добавить, что причиной подобной «везучести» является полное отсутствие в нынешней «элите» и слабых намеков на политическую волю. Оно по умолчанию неспособно ни репрессировать, ни растрелять, поскольку умеет само только воровать и в телике таращится.

Спрашивается только, зачем выслушивать какие-то юбилейные поправочки к прошлому, которого не вернуть, если у юбиляра нет никаких твердых нравственных убеждений по настоящему? В текущем моменте — опять на местечковый манер бум разбираться лет через двадцать, когда большинство нынешних благодарных поклонников и юбиляров фигурально «откинет копыта»?..

Но, как я уже сказала, здесь и лежит застарелое дерьмо кольцевого стереотипа, развешивать который вышел значительно девальвировавший юбиляр, так и не поумневший к круглой дате, так ничего не понявший в жизни, где 75 лет болтался предметом в проруби.

Лишить человека возможности нормально реагировать на настоящее, исключить его из собственной жизни — надежнее всего можно лишь одним способом: прочно замкнуть личность на борьбу с самим собою, внушив, будто большую часть сознательной жизни человек жил неправильно, неправедно, во лжи самому себе и т.д.

Зачеркивается не просто «советский период», а жизнь людей — обнуляется, как советские сбережения в Сбербанке, который при этом не стыдится праздновать юбилей в 170 лет.

Победа в идеологической войне обеспечена, если таким образом заставить воевать с самим собою, с собственным прошлым. Всё! Далее никто не выходит к боевому рубежу, поскольку война с самим собою заведомо обречена на поражение, а прошлого не исправить.

Попутно внедряется множество стереотипов, лишающих правильного восприятия жизни. На место тех, кто будто бы жил в советский период правильно и праведно — нам выдвигается легион «самиздата», ни одного дня не работавший, проживший пустую никчемную жизнь. Но из того же флакона и «праведники» из пресловутой «Хельсинской группы», альтернативно одаренная Новодворская и прочее никчемное хамье.

Из того же флакона — дворничиха Хакамаддиева, ставшая вдруг самурайкой Хакамадой, порадовавшая всех, кто честно работал на благо Родины и советскую экономику изучал в нормальном режиме, не с метлой и тряпкой в ближайшей подворотне, — «подведением итогов»: «Вся экономика, которая была раньше, была неэффективной!»

Без какой-либо возможности выбора навязываются личности, которым в приличном обществе руки не подают. Наш старенький юбиляр ведь тоже из их числа. О каких «рыночных преобразованиях» может идти речь, если полностью исчезает выбор даже в том, какую литературу читать, какие юбилеи праздновать? Из общественной жизни полностью исчезают элементарный нравственный выбор и та самая свобода совести, которыми каждый снабжается свыше. Это уже «освобождение» на чисто фашистский лад — от «химеры совести».

Я тут решила вместо юбилея господина Бродского отпраздновать юбилей Шолохова, так получила такое, чего прежде не видела и от советского КГБ, которым привыкли пугать господа вроде Жванецкого. Думаю, меня из книги живых за такой выбор вычеркнули.

И хотя Жванецкий вряд ли отпразднует еще один юбилей, а почеркушку к книге жизни я ему от себя лично всегда обеспечу, — факт остается фактом. Многие присутствующие поддались в жизни этому беспрецедентному давлению и вступили в заранее проигранную войну с собою.

Нет, господа, времена всегда одинаковы. Заметим, что в России всегда лезет навязываться в «освободители» — наглое и развязное ничтожество. Ближайший к нам по времени действительный освободитель от местечковой саранчи у государственной казны — ушел в одних сапогах и оплевывается после смерти с завидной регулярностью.

В 1917 году никто никого не освобождал от «гнета царизма», проскольку все царское семейство уже сидело в кутузке. От «векового рабства» тоже никто никого освободить в 1917 году не мог, поскольку сие освобождение было начато Павлом I и завершено Александром II в тот момент, когда сектор крепостных домохозяйств не составлял и 6%, и практически целиком был заложен в казне.

При государственном перевороте 1991 г. ни у кого опять-таки не было желания кого-то «освобождать». Да и от чего «освободили» в результате? От всех социальных завоеваний общества. Навязав принудительное присутствие на юбилеях тех, кто не работал на благо общества, чтобы закрепить эти завоевания, — а «следил за прогрессирующим параличом ХХ века с гармоническим перебором в ХХI«.

На то, что все общество приобрело с «юбилеями» таких, как Жванецкий, — смотреть страшно. Как бы паралич не ударил от такого «прогрессирующего» зрелища. Эти смотрящие «по прогрессирующим параличам» скоро будут утверждать, что всех освободили от двадцатого века, и без них бы век нынешний никак не наступил.

Давайте не станем долго рассусоливать по столь прозрачному поводу. В советское время каждый имел возможность жить по совести. Врать, будто это было иначе — могут лишь люди без совести вообще.

Если человек не мог тогда жить честно и говорить то, что думает, -его и нынче слушать нечего, он и сейчас непременно солжет.

Если у человека есть какие-то деления, какая-то градация в личном мировоззрении, в образе жизни на «тогда» и «сейчас» или «в советских ботинках» и «турецких ботинках» — в приличном обществе такому юбилеев не устраивают. Какой может быть юбилей, если из 75 лет жизни — 65 лет человек, по его собственному признанию, лгал, пресмыкался, лебезил и поступал против совести из страха за собственную шкуру? Какой, я вас всех спрашиваю, может быть «юбилей» у такого подонка?

Давайте праздновать 15 лет свободной жизни Жванецкого, но тогда к «прежней жизни» апеллировать нечего. Надо пристально посмотреть, что создал выдающегося этот юбиляр за последние 15 лет праведничества.

Простите, я какой была в Союзе, такой и осталась. Это вам могут подтвердить все, кто меня знает. Я и остальным интересна лишь тем, что не подстраиваюсь под очередные «времена».

Интересна и тем, что использовала возможность развития и профессионального роста, предоставляемые мне в советский период. И каждый раз подчеркиваю, что была готова примириться с каким-то несовершенством в общественной идеологии, поскольку ценила в жизни главное: возле меня никто не побирался по помойкам, не замерзал зимой, а за детскую проституцию и продажу наркотиков карали так, что готова зачеркнуть последние 15 лет жизни и переселиться в СССР без малейшего писка. Хотя в целом меня совковая идеология в духе местечкового «равенства» нисколько не привлекает.

Я готова вновь вкалывать на все общество за 120 советских рублей зарплаты инженера, чтобы на полгодика вернуть «советские репрессии» ворам государственной собственности. Я уж о «сталинских репрессиях» не мечтаю, хотя очень хочется. Ради «сталинских репрессий» я готова работать бесплатно и сверхурочно.

…Так что же должно стать внутренней основой нормальной личности, если не воевать с самим собою, не «прерывать связь времен», а органично воспринимать происходящее в духе «в жизни бывает всякое»? Конечно, личность должна найти нравственную основу мировоззрения! Личность должна ценить в жизни свободу собственного нравственного выбора!

Конечно, личность не может радоваться практически насильному присутствию у себя дома на телевизионном юбилее местечкового фигляра, незнакомого даже с основами культуры поведения в обществе. Да еще с тостами юбиляра, щедро сдобренными протухшими стереотипами, нагло навязывающими образ мыслей в отношении недоступных для местечковых представлений о жизни и Родине.

Добро — всегда добро, даже если ему никто не служит, а зло — всегда зло, даже если все кругом злы. И без комментариев по ничтожному поводу.

…и все же присутствует несколько вещей, которых безумно жаль в каждом таком случае очередного «эффекта замещения». Уже неоднократно говорила об этом и своим еврейским оппонентам. Каждый их «почти такой же» с виду выдвиженец, как бы «много вложивший в российскую культуру» — он ведь идет взамен чего-то действительно важного и нужного.

Евреи в российской культуре вовсе не выступают «колоритным дополнением». Пик местечковых «вкладов» в российскую культуру — это гнусная постановка в Большом театре «Детей Розенталя». После такого афронта деятели местечкой культуры, имевшие пусть дискретную, пусть эпизодическую совесть лишь на протяжении десяти последних лет, — должны были раз и навсегда уяснить неуместность «культурных вкладов» своей народности в России.

Даже в случае «безобидного» юбиляра — мы ведь имеем дело с омерзительной местечковой «бытовой философией», опошляющей все вокруг себя. Ну, нет у этой народности для российского макроса — необходимой и самим евреям высоты духа.

Вместо того, чтобы отметить всем обществом юбилей человека, положившего жизнь на достижение более высоких и нравственных целей, чем кушать питательно и одеваться эстетично, — мы имеем каких-то непрезентабельных, трепаных жизнью местечковых юбиляров, живших только для самих себя. А в России… как правило, у гробовой доски принято не жизнь винить, не «щупальца КПСС», а самих себя.

Жизнь благословляют и сожалеют, что быстро закончилась. Да и жить-то стараются, «чтобы не было мучительно больно», хотя как прожить в России без боли? Но на приличных юбилеях положено с этой светлой болью вспоминать жизнь, достойную настоящего мужчины.

Как-то так.